Нине послышался тихий голос мамы: «Это ты, Ниночка?»…
Но Нина понимала, что мама никогда не спросит, что никогда не включит свет
в доме, не затопит печь, не накроет стол, не обнимет, не поцелует, не
улыбнётся и не обрадуется приезду дочки, и ей стало страшно.
в доме, не затопит печь, не накроет стол, не обнимет, не поцелует, не
улыбнётся и не обрадуется приезду дочки, и ей стало страшно.
Вещи с запахом тела мамы по-прежнему аккуратно лежали на стульчике около
кровати, а рядышком стояли её тапочки. Нина бродила по саду вокруг дома
очень долго. Быть в пустом доме было тревожно и больно. Присела на порог, и
воспоминания, устроившись рядышком, стали её теребить.
кровати, а рядышком стояли её тапочки. Нина бродила по саду вокруг дома
очень долго. Быть в пустом доме было тревожно и больно. Присела на порог, и
воспоминания, устроившись рядышком, стали её теребить.
«Ниночка приехала, моя ты золотая, как ты доехала, уморилась очень?
Проходи, слава богу добралась. А я вот только что корову подоила. Давай тебя
покормлю».
Проходи, слава богу добралась. А я вот только что корову подоила. Давай тебя
покормлю».
Худенькая, маленькая мама начинала мельтешить перед Ниной.
«Мам, я сейчас в клуб побегу».
Нина вспоминала свою беззаботную юность, и так захотелось в то время
вернуться хоть на миг. Закрыв глаза, Нина улетела в счастливое время.
вернуться хоть на миг. Закрыв глаза, Нина улетела в счастливое время.
С подругой шли в деревянный небольшой клуб, который был один на очень
большое село. В память врезались две печки и разваленные кресла в зале,
сцена и закуток, где стоял проигрыватель с пластинками песен Пугачевой.
Ухажеры толпились при входе в клуб, все начищенные, наглаженные,
наодеколоненные, каждый ждал свою ненаглядную.
большое село. В память врезались две печки и разваленные кресла в зале,
сцена и закуток, где стоял проигрыватель с пластинками песен Пугачевой.
Ухажеры толпились при входе в клуб, все начищенные, наглаженные,
наодеколоненные, каждый ждал свою ненаглядную.
Сколько было смеха, веселья, танцев. Белый танец сводил парней с ума. А как
же! Не они, а их тянули девчонки за руки в центр площадки, и все видели, что
в них влюблены, что они любимы, а вот они идут с гордо поднятыми головами!
Куда там! Женихи!
же! Не они, а их тянули девчонки за руки в центр площадки, и все видели, что
в них влюблены, что они любимы, а вот они идут с гордо поднятыми головами!
Куда там! Женихи!
Нина с подругой были красивыми хохотушками. Конечно влюблялись, потом
разочаровывались, опять влюблялись. Придя из клуба, Нина, выпив кружку
молока, быстренько ложилась в кровать к маме. Дочка обнимала её холодными
руками, и материнское тепло нежно обволакивало замерзшее тело Нины.
разочаровывались, опять влюблялись. Придя из клуба, Нина, выпив кружку
молока, быстренько ложилась в кровать к маме. Дочка обнимала её холодными
руками, и материнское тепло нежно обволакивало замерзшее тело Нины.
Немного поговорив, Нина засыпала под поглаживания по голове шершавой,
мозолистой, но самой ласковой рукой матери.
мозолистой, но самой ласковой рукой матери.
Просыпалась Нина от запаха вкусной еды, приготовленной в русской
печке.
печке.
Позавтракав, приступали к работе, которой было завались. Нина поражалась
мудрости матери.
мудрости матери.
Она всегда наказывала: «Не поднимай не по силе, не ленись, сходи лучше два
раза, бери равномерно в две руки, не ломай спину, тебе ещё рожать, а
сломаешь спину, как будешь носить пузо с больной спиной. Береги себя сама,
кто знает, какая будет жизнь впереди. Многие быстро в начале работы
загораются, но и устают быстро. Правильно силу и время рассчитывай, за нами
никто не гонится.»
раза, бери равномерно в две руки, не ломай спину, тебе ещё рожать, а
сломаешь спину, как будешь носить пузо с больной спиной. Береги себя сама,
кто знает, какая будет жизнь впереди. Многие быстро в начале работы
загораются, но и устают быстро. Правильно силу и время рассчитывай, за нами
никто не гонится.»
Учила не психовать, если что не получается, всегда говорила: «Спрашивай и
присматривайся, никто не рождается умельцем, но бог дал глаза, чтобы видеть,
и язык, чтобы спросить, как лучше сделать».
присматривайся, никто не рождается умельцем, но бог дал глаза, чтобы видеть,
и язык, чтобы спросить, как лучше сделать».
За ошибки никогда не ругала, а говорила, что не ошибается тот, кто не хочет
работать. Нина вспоминала маму и мысленно её обнимала. Ей казалось, что она
чувствует её присутствие, что мама рядом находится и видит, как Нине
тяжко.
работать. Нина вспоминала маму и мысленно её обнимала. Ей казалось, что она
чувствует её присутствие, что мама рядом находится и видит, как Нине
тяжко.
Вспомнила, как мама говорила, что когда она умрёт, чтобы не голосили, бог
даёт каждому свой срок, и ревом себе только душу разорвешь. Вспоминайте,
разговаривайте со мной, но не ревите, слезы детей — это боль для
материнского сердца.
даёт каждому свой срок, и ревом себе только душу разорвешь. Вспоминайте,
разговаривайте со мной, но не ревите, слезы детей — это боль для
материнского сердца.
Нина встала и вошла в дом, взяла шаль матери и уткнулась в неё лицом. Запах
седых материнских волос достал до самого мозга. Вдыхала его Нина, и от
жалости, что мамы больше нет, застонала душа.
седых материнских волос достал до самого мозга. Вдыхала его Нина, и от
жалости, что мамы больше нет, застонала душа.
В дверь постучали, с шалью в руках Нина встретила свою подругу. Подруга без
слов все поняла, и, молча, с искаженным от усилия скрыть слезы лицом, обняла
подругу. Сели за стол и Нина предложила помянуть мамочку. Выпили буквально
по пять капель, и Нина вспомнила, как говорила мама: «Все беды от
вина.
слов все поняла, и, молча, с искаженным от усилия скрыть слезы лицом, обняла
подругу. Сели за стол и Нина предложила помянуть мамочку. Выпили буквально
по пять капель, и Нина вспомнила, как говорила мама: «Все беды от
вина.
Разводы, преступления, брошенные дети, искалеченные судьбы — все это от
вина. Выходите замуж и смотрите, чтобы не гнался за стаканом, пусть лучше
меньше сделает, но спокойно и тихо, чем эти горячие пьяницы, на руки
ухвастые, быстро делают, потом пьют. Крик, шум, гам. Не дай бог
мужа-пьяницу».
вина. Выходите замуж и смотрите, чтобы не гнался за стаканом, пусть лучше
меньше сделает, но спокойно и тихо, чем эти горячие пьяницы, на руки
ухвастые, быстро делают, потом пьют. Крик, шум, гам. Не дай бог
мужа-пьяницу».
Она не разделяла мнение многих женщин, что пьяный не знает и не помнит, что
делает.
делает.
«Ведь после дебоширства навряд ли жена и дети от радости пляшут, ведь видит
утром, к чему приводит пьянка, так почему не сделать вывод и не убрать или
уменьшить мерку выпитого. Никто никогда с рюмки не стал алкоголиком, надо
вовремя остепениться. Только эгоисты, неценившие семью, выбирают и хватаются
за стакан по поводу, без повода, не взирая на мольбу жены.
утром, к чему приводит пьянка, так почему не сделать вывод и не убрать или
уменьшить мерку выпитого. Никто никогда с рюмки не стал алкоголиком, надо
вовремя остепениться. Только эгоисты, неценившие семью, выбирают и хватаются
за стакан по поводу, без повода, не взирая на мольбу жены.
Так что, дочь, смотри в оба, хватается за бутылку, хватай ноги в руки и не
принимай никакие уговоры и обещания. Сегодня рюмка, завтра две, потом запои,
потом избиения, а дети, каково детям? Они не должны отвечать за то, что ты
сделала неправильный выбор, что у тебя ума не хватило увидеть в женихе
будущего пьяницу, так что дети превыше всего. Не жалейте того, кто променял
водку на семью. Мы терпели, а вам советую не терпеть. Никто не вправе в ад
превращать жизнь другого человека, тем более своих детей».
принимай никакие уговоры и обещания. Сегодня рюмка, завтра две, потом запои,
потом избиения, а дети, каково детям? Они не должны отвечать за то, что ты
сделала неправильный выбор, что у тебя ума не хватило увидеть в женихе
будущего пьяницу, так что дети превыше всего. Не жалейте того, кто променял
водку на семью. Мы терпели, а вам советую не терпеть. Никто не вправе в ад
превращать жизнь другого человека, тем более своих детей».
Нина сидела с подругой и думала, что со смертью матерей уходит молодость,
как будто сразу взрослеешь. Уходит какая-то опора, некому дать мудрого
совета, некому объяснить и подсказать, а иногда и пожурить. Ничто не заменит
материнскую ласку, сколько бы лет тебе ни было. При жизни родителей себя
чувствуешь самой счастливой, а уж когда родители уходят, то чувствуешь, что
потерял самое ценное, значимое, без которого ты остаёшься незащищённым,
обиженным, и, кажется, несчастным.
как будто сразу взрослеешь. Уходит какая-то опора, некому дать мудрого
совета, некому объяснить и подсказать, а иногда и пожурить. Ничто не заменит
материнскую ласку, сколько бы лет тебе ни было. При жизни родителей себя
чувствуешь самой счастливой, а уж когда родители уходят, то чувствуешь, что
потерял самое ценное, значимое, без которого ты остаёшься незащищённым,
обиженным, и, кажется, несчастным.
Многому можно поучиться у своих родителей, а в первую очередь их честности,
добродушию, работоспособности и умению радоваться и любить. Нина вспомнила,
как приходила молодая соседка жаловаться на свекровь, а вслед шла та
свекровь жаловаться на невестку. Мама слушала обеих, от чистого сердца
советовала и одной, и другой, но никогда не предавала ни ту, ни
другую.
добродушию, работоспособности и умению радоваться и любить. Нина вспомнила,
как приходила молодая соседка жаловаться на свекровь, а вслед шла та
свекровь жаловаться на невестку. Мама слушала обеих, от чистого сердца
советовала и одной, и другой, но никогда не предавала ни ту, ни
другую.
На вопрос Нины, на что они жалуются, мама, смеясь, отвечала: «Не скажу, они
ведь мне сказали по секрету, и ты, Ниночка, запомни, если тебе доверили, то
ты должна проглотить ими сказанное как глоток воды, и рот закрыть на
замок».
ведь мне сказали по секрету, и ты, Ниночка, запомни, если тебе доверили, то
ты должна проглотить ими сказанное как глоток воды, и рот закрыть на
замок».
Не любила она промывать кости соседям, другой раз скажет: «Жизнь у кого
сладкая, у кого горькая, а совесть, руки, мысли должны быть чистыми. Так
жить легче и умирать спокойнее».
сладкая, у кого горькая, а совесть, руки, мысли должны быть чистыми. Так
жить легче и умирать спокойнее».
Посидела с подругой Нина, повспоминали, и как-то на душе стало повеселее.
Дом после смерти мамы все сестры и братья решили не продавать, не могли
представить, что некуда будет приехать, негде будет остановиться, ведь в
тяжёлые минуты родительский дом приютит и согреет.
Дом после смерти мамы все сестры и братья решили не продавать, не могли
представить, что некуда будет приехать, негде будет остановиться, ведь в
тяжёлые минуты родительский дом приютит и согреет.
Приедешь, истопишь русскую печь, накроешь стол, присядут мамины дочки,
сыновья, и как будто мама просто куда-то вышла, вот-вот придёт и присядет
рядышком, всех расспросит о своей жизни, всех обласкает, всем посоветует,
что и как.
сыновья, и как будто мама просто куда-то вышла, вот-вот придёт и присядет
рядышком, всех расспросит о своей жизни, всех обласкает, всем посоветует,
что и как.
А ночью обнимешь мамину подушку, накроешься её одеялом, кажется, что она
рядом, так и хочется её обнять. Нина хотела не плакать, но не получалось,
иногда скажет: «Мам, это я плачу от счастья, что вновь приехала домой.
Мамуль, мы ведь тоже стареем, такие сентиментальные стали.
рядом, так и хочется её обнять. Нина хотела не плакать, но не получалось,
иногда скажет: «Мам, это я плачу от счастья, что вновь приехала домой.
Мамуль, мы ведь тоже стареем, такие сентиментальные стали.
Вот иду по улице и думаю, здесь мамочка моя ходила, смотрю на скамью,
которая стоит около дома, и думаю, что здесь мамочка сидела и нас
ждала.
которая стоит около дома, и думаю, что здесь мамочка сидела и нас
ждала.
А про сад вообще молчу, каждая яблоня жила с тобой, все видела и
чувствовала, так что, мама, слезы — это так, ты же знаешь, баба заплачет и
тут-же засмеется, все зависит от того, что она вспомнила.
чувствовала, так что, мама, слезы — это так, ты же знаешь, баба заплачет и
тут-же засмеется, все зависит от того, что она вспомнила.
Милая моя мамочка, у нас все хорошо, ты ведь все знаешь, а дом мы не
продали, потому что ты в нем живёшь, ты для нас живая, душа твоя куда без
дома, который вы построили своими руками в очень тяжёлое послевоенное время.
Так что, мама, если я плачу, значит помню тебя, люблю, не ругай меня».
продали, потому что ты в нем живёшь, ты для нас живая, душа твоя куда без
дома, который вы построили своими руками в очень тяжёлое послевоенное время.
Так что, мама, если я плачу, значит помню тебя, люблю, не ругай меня».
Поговорив с мамой, Нина чувствовала, что на душе легче. Оправдываясь за
слезы, успокаивая маму, успокаивала Нина и себя. Побыв дома пару дней с
родными стенами, Нина уезжала к своей семье с лёгким сердцем, зная, что
через некоторое время душа опять заплачет, сердце заноет, но Нина знала,
какое нужно для них лечение, просто нужно помнить, что мама всегда ждет в
родительском доме.
слезы, успокаивая маму, успокаивала Нина и себя. Побыв дома пару дней с
родными стенами, Нина уезжала к своей семье с лёгким сердцем, зная, что
через некоторое время душа опять заплачет, сердце заноет, но Нина знала,
какое нужно для них лечение, просто нужно помнить, что мама всегда ждет в
родительском доме.
Автор: Наталья Артамонова