.jpg)
Работа в доме малютки на самом деле не для слабонервных. Как меня туда
занесло вообще до сих пор диву даюсь. Плачу над каждой историей нового
ребёнка, которого к нам привозят практически каждый день. Муж ругается на
меня, чтобы увольнялась, нельзя столько стрессов переносить. Но дети — я уже
без них не могу.
занесло вообще до сих пор диву даюсь. Плачу над каждой историей нового
ребёнка, которого к нам привозят практически каждый день. Муж ругается на
меня, чтобы увольнялась, нельзя столько стрессов переносить. Но дети — я уже
без них не могу.
Каждая история уникальна и не похожа ни на одну другую. Эта мне запомнилась
особенно.
особенно.
В тот вечер нам позвонили из больницы и сообщили, что привезут мальчика,
ему 1 годик, его родители попали в автоаварию и погибли. Близких
родственников нет, поэтому к нам.
ему 1 годик, его родители попали в автоаварию и погибли. Близких
родственников нет, поэтому к нам.
К нам, значит, к нам — не привыкать.
Мальчика привёз мужчина-полицейский. У малыша Димы были такие круглые
глаза, полные растерянности и страха. Я видела, как он переживал. Он не
плакал. Совсем не плакал. Но было видно, что у него состояние шока.
глаза, полные растерянности и страха. Я видела, как он переживал. Он не
плакал. Совсем не плакал. Но было видно, что у него состояние шока.
Я взяла его на руки, сердце стучало так громко, что мне казалось это слышу
не только я, но и все вокруг. «Не бойся» — прошептала я ему. Он посмотрел на
меня, его глаза мгновенно наполнились прозрачными слезами и когда он
моргнул, слезки как бусинки покатились по щекам.
не только я, но и все вокруг. «Не бойся» — прошептала я ему. Он посмотрел на
меня, его глаза мгновенно наполнились прозрачными слезами и когда он
моргнул, слезки как бусинки покатились по щекам.
Но он по-прежнему не плакал, слёзы молча катились по детским щекам, губки
тряслись, но он молчал. Мне кажется малыш не понимал, что происходит и где
мама с папой.
тряслись, но он молчал. Мне кажется малыш не понимал, что происходит и где
мама с папой.
Я не знаю почему, но я взяла его ночевать в тот вечер со мной в комнате.
Мне хотелось ему прочитать сказку и хоть немного успокоить. Мальчик заснул,
его пальчики во сне то и дело вздрагивали, а сердечко по-прежнему колотилось
так быстро и волнительно, что его переживание передавалось и мне.
Мне хотелось ему прочитать сказку и хоть немного успокоить. Мальчик заснул,
его пальчики во сне то и дело вздрагивали, а сердечко по-прежнему колотилось
так быстро и волнительно, что его переживание передавалось и мне.
Я старалась уделять Диме внимание особенно больше, было видно, что он
переживает почему-то больше, чем другие детки.
переживает почему-то больше, чем другие детки.
— Оставь! Нечего пригревать. Ему еще жить…одному. — сурово сказала старая
нянечка.
нянечка.
А я не смогла. Я не слушалась её и при возможности играла с Димой чуть
больше, чем с другими. А потом… потом меня уволили из этого дома малютки.
Сказали, что я профнепригодна. Представляете? Нельзя оказывается к детям
прикипать или относиться по особенному. Наверное мне это не понять.
больше, чем с другими. А потом… потом меня уволили из этого дома малютки.
Сказали, что я профнепригодна. Представляете? Нельзя оказывается к детям
прикипать или относиться по особенному. Наверное мне это не понять.
К сову сказать, к Диме я всё же вернулась… но уже не как нянечка. Я его
усыновила. Мне не хотелось оставлять его в этом холодном царстве. Так я
обрела сына. Я не считаю это каким-то особым поступком — дать ребенку
возможность почувствовать, что у него есть семья — разве это что-то сверх
естественное?
усыновила. Мне не хотелось оставлять его в этом холодном царстве. Так я
обрела сына. Я не считаю это каким-то особым поступком — дать ребенку
возможность почувствовать, что у него есть семья — разве это что-то сверх
естественное?
Я сделала всё, что могла. Я еще тогда поняла, когда увидела его впервые,
что с ним уже расстаться не могу. Что это? Не знаю. Наверное судьба.
что с ним уже расстаться не могу. Что это? Не знаю. Наверное судьба.