Сколько вы были одна после второго развода?
Не очень долго. Год. Но я совершенно не настраивалась, что я кого-то
встречу. Мне было много лет. Лет 47, наверное. И меня пугало только то, что
мне одной придется вырастить детей. Шел 1993 год. И я все время себя
спрашивала, сумею ли я поднять их? Но я прекрасно понимала, что не оставлю
их голодными, хотя в кино тогда никакого заработка не было. Но тут, слава
богу, появился Гафт.
Встреча с таким человеком, как Гафт, -- это подарок судьбы, как
думаете?
Испытание. У меня вообще такое ощущение, что вся моя жизнь -- испытание.
«Неси свой крест и веруй...»
Подождите, какой крест?..
В спектакле «Не будите мадам» моей героине говорят: «Он -- явление, твой
муж». А я по роли отвечаю: «Жить с явлением невозможно». Вот вам
ответ.
Как вы думаете, чем нужно обладать, чтобы это явление обратило на вас
внимание?
Это у них надо спрашивать, как это происходит. Гафт однажды в порыве
откровенности признался, как поразился одной моей фразе. По телевидению он
случайно посмотрел документальный фильм о любви. И в нем я говорила, что
буду ждать свою любовь несмотря ни на что. Даже если она придет с ликом
смерти. Даже если это будет сама смерть. Но ей буду нужна только я. И никто
другой. И Гафт, когда услышал мои слова, просто обалдел. Он сразу понял, что
это не поза. И именно тогда у него впервые мелькнула мысль обо мне. Это было
задолго до нашего знакомства. Когда же мы снимались в «Гараже», то даже
внимания не обращали друг на друга. Я его ужасно боялась, я вообще боялась
всех звезд тогдашних.
Когда через несколько лет мы встретились в кафе «Фиалка» и он пригласил в
Сокольники, я за серьезное ухаживание его намерение не приняла. Думала,
погуляем с детьми… Кто Гафт, а кто я? Я прекрасно понимала свое место. Что я
ему, когда вокруг такие красотки? Тем более по кино я знала, какое
впечатление он производит на женщин – просто идеал мужчины… У меня вообще по
жизни есть немножко, как бы это сказать, не принижение себя, нет, а, скорее,
возвышение других. У меня нет и никогда не было самомнения. Вот в «Вишневом
саде» я Раневскую играла, и не смогла преодолеть пиетета перед Чеховым, а
нужно было! Если перед драматургом ходишь на цыпочках, никогда не сыграешь
хорошо. Критики отметили мою работу положительно. Но я-то знаю, что для меня
лучше – свободней, чтоб передо мной не стояла личность автора. Так и люди,
которых я встречаю, иногда кажутся мне больше меня. Но цену себе я все равно
знаю…
Гафт поинтересовался: «В какой ресторан пойдем?» «Не знаю», -- ответила я.
Я не лукавлю, потому что в ресторанах я и вправду не бывала. Мне все время
приходилось решать другие задачи. Как более выгодно потратить деньги: купить
кусок колбасы или апельсины детям? Денег-то не было. Да, была кооперативная
квартира, за которую я платила, получив гонорар за «Зори». Но через полгода
деньги кончились... Не удивительно, мне казалось, что он живет в совершенно
другом мире.
А оказалось?
Он и жил в другом мире. Я – человек абсолютно не тусовочный. Это сейчас он
готов остаться дома. А тогда ему нравилось выходить в свет. Он страшно
матерился, я же, как красна девица, заливалась краской, если при мне
кто-нибудь невзначай ронял крепкое словцо. Об этом знали все мои друзья. И в
45 лет уши у меня, как говорится, от мата вяли. Может, потому, что я служу в
«Моссовете», а он в «Современнике», а это совсем другой театр? Валентин,
конечно, не нарочно матерился, ему просто было все равно. Он не видел, что
мне это неприятно. Что я ему не отвечаю тем же. Вот сейчас он не ругается.
Зато я могу высказаться. Видите, как все меняется.
А чем все-таки отличалась его жизнь?
Она была более элитарной, свободной. А я жила буквально не снимая калош:
прибегала домой, варила кашу, а затем мчалась в театр, чтобы хоть немного
отдохнуть от рутины. Честно говоря, я не могу про него рассказывать. Я-то
надеялась, что с его приходом у меня наконец появилась защита. Стена.
Оказалось, появился еще один ребенок, причем самый сложный из всех.
Материально он плечо, конечно, подставил. Но работать меньше от этого я не
стала. Снялась в «Бедной Насте». Роль очень интересная, но съемки были
чистым рабством -- в течение восьми месяцев я уходила из дома в семь утра,
приходила в 12 ночи. И снова в семь на грим. Но зато я скопила денег и
купила Мишке квартиру.
Что, без помощи Гафта? А это, случаем, не показная независимость?
Как вам сказать, у меня просто были стыд и совесть. Почему он должен
работать на моих детей? Но теперь-то я думаю, что поступала неправильно.
Потому что этими действиями я отдаляла детей от него. А это нехорошо. Надо
было наоборот. Его -- к ним привлекать. Понятно же, чем человек больше
вкладывает, тем ближе ему становишься. Вот в чем штука. Но я женщина не
умная. Не хитрая. Хотя детей он любит -- и внуков тоже.
То есть вы хотите сказать, не нужно стесняться у мужчин брать деньги,
если они предлагают?
И даже если не предлагают. Надо просто сказать: дай, пожалуйста, у меня
затруднения. Хотя я не смогла. А надо воспитывать себя в этом направлении. Я
шутя это говорю. Конечно, через себя не переступишь. После развода с
Левитиным я сказала: хорошо живут стервы -- за них все делают. А у меня все
наоборот: кто, если не я? «Ой, я не умею лампочку вкрутить», -- говорит
Валя. Я лезу, вкручиваю. Это неправильно. Мне подруги говорят, что я сама
балую своих мужей. Ты так себя ведешь, сетуют, что они расслабляются. На что
я спрашиваю: почему же меня никто не избаловал? Может, потому, что я сама не
позволяла? Но это не значит, что я не хочу, чтобы мне помогли, взяли на себя
часть моей ноши. Я очень хочу. И если ее возьмут, я потом отблагодарю в сто
крат... Но пока что-то не получается.
Вот был у меня замечательный друг. Был, потому что умер в 66 лет. Он был
дедом моим детям, поддержкой -- мне, и прекрасным мужем своей жене Фане, той
самой подруге, которой 90 лет и которая живет в Америке. Однажды я потеряла
ключи от «копейки», машины, что у нас была. И буквально впала в оцепенение,
потому что, во-первых, я -- человек, который ничего не теряет, у меня все
под контролем, но это оттого, что мне не на кого надеяться. А во-вторых, я
просто не знала, что делать, у кого просить помощи, когда ее просить не у
кого. И какое счастье, что был жив Шурик. Он сказал: «Успокойтесь. Сейчас я
приеду, и мы все уладим». Такие друзья дорогого стоят...
Разговор состоялся в 2010 году
